БутАстика (том II) - Андрей Буторин

Стрелочник нашел четыре явные ветки, приводящие к нужному результату. Он незамедлительно запустил механизм «перевода стрелок» на них. Причем одна из этих веток уже отходила непосредственно из развилки – приезд в Славногорск Александра Александрова и его встреча с Сошниковым. Две другие находились от развилки совсем рядом, и притянуть их в нужную точку не составило Стрелочнику большого труда. Четвертая ветка – свадьба Владимира Заволоцкого – была, пожалуй, самой проходной, но она отстояла от развилки на значительное расстояние – почти на пределе допуска. Стрелочник, соблюдая все необходимые предосторожности, притянул и ее, но она быстро смутировала и стала совершенно бесполезной. Теперь самой надежной оставалась ветка с «Селенбургом». Но и две оставшиеся были нелишним резервом. Теперь, когда механизм был уже запущен, оставалось только ждать, вмешаться во что-то было уже поздно, «поезд» на полном ходу приближался к развилке.

Сергей Сошников. 12 июня 20.. года, вторник

Ракетоплан на Москву отправлялся только в одиннадцать, но я проснулся ни свет ни заря и теперь сидел в уютной кухне, потягивая обжигающий кофе. Как-то так получилось, что я за неделю не успел сказать Тамаре, что лечу сегодня во Флориду. Все эти дни носился где-то как угорелый по важным и не очень делам, приходил домой уставший, а поскольку Тамара никогда моими делами не интересовалась, то и я не особенно рвался чего-либо рассказывать. Да, страшно подумать, насколько чужими стали мы за тридцать лет! Или мне действительно это только кажется? А вдруг и на самом деле все совсем не так – Тамара просто не может по складу своего характера лезть ко мне с расспросами? И вот она ждет каждый день, каждую ночь, когда же я поделюсь с ней своими радостями и заботами, а я уже давно не считаю нужным этого делать…

Может, взять и предложить ей сейчас полететь со мной в Штаты? Но я тут же мысленно горько усмехнулся своей неожиданной идее. Какие Штаты, какой «Селенбург»? Ей это надо? А впрочем, мне самому-то это все-таки надо или нет? Что-то я так и не мог найти в себе убедительный ответ на сей вопрос. Совсем у меня было сейчас не то настроение, как всего лишь полгода назад, когда стартовал на Луну предыдущий челнок. Тогда у меня и тени сомнения не возникало, надо ли мне присутствовать на его старте.

Тамара вошла на кухню так неожиданно и бесшумно, что я даже вздрогнул. Она подошла к окну и стала смотреть на освещенные лучами восходящего солнца сопки. Она мечтательно улыбалась, и мне неожиданно показалось, что эти солнечные лучи осветили что-то и в ней, что-то такое, что я не сумел разглядеть за тридцать лет… У меня даже мурашки побежали по коже, настолько странное состояние испытал я в тот миг.

Не переставая улыбаться, Тамара сказала, как обычно тихо, но глядя мне прямо в глаза:

– А помнишь, когда мы еще не были женаты, мы проснулись как-то рано-рано и пошли на сопки встречать рассвет?

– Конечно помню, – ответил я. Я действительно отчетливо помнил этот поход, потому что нам тогда было по-настоящему хорошо, и потому что подобных воспоминаний было в нашей жизни, к сожалению, очень мало.

– А пошли туда сейчас! – неожиданно, казалось, даже для самой себя сказала вдруг Тамара.

– К-к-куда? – У меня даже язык присох к небу от удивления.

– Туда, на сопки.

– Но рассвет ведь уже наступил…

– Ну и пусть!

– Конечно, пошли, – будто бы кто-то посторонний пошевелил моими губами.

Мы лежали на самой верхушке сопки, разгоряченные после страстного акта любви, и молча смотрели в ярко-синее небо. Я подумал, что ребята, улетевшие сегодня на «Селенбурге», целых полгода не смогут увидеть этой синевы. Я подумал также о том, как легко, оказывается, бывает сделать выбор между чертовски важными вещами, отказавшись от этого выбора вовсе, если наградой за подобный поступок станет подобная минута, когда в счастливых глазах любимой отражается безоблачная небесная синева. И еще я подумал, что теперь у меня есть день, который я буду вспоминать до конца своей жизни: 12 июня 20.. года, вторник.

Подсадка

Я никогда не интересовался историей пивоварения – я просто люблю пить пиво. Знаю только, что варить его впервые начали чуть ли не в каменном веке. Варят и сейчас, в двадцать втором. И пьют, естественно. Что мы сейчас с Витькой Мазуруком и делаем.

Вообще-то нам алкоголь на время обучения запрещен. Точнее, мне запрещен, ведь именно я готовлюсь к участию в Полете, а Витька работает в техническом отделе Центра Подготовки. Ему в выходной пропустить кружечку-другую не возбраняется. Правда, он заказал уже четвертую. Зато я растягиваю удовольствие с одной-единственной. Все же голова у меня имеется, понимаю, что запрет на алкоголь не чья-то глупая прихоть, а жесткая необходимость. Поэтому я хоть и нарушаю сейчас, но совсем чуть-чуть, да и повод для этого имеется – я вошел-таки в число сорока счастливчиков, половина из которых отправится в Полет. Или в ПМП, как его сокращенно называют, что значит «Первый Межзвездный Полет». Но чаще этот поистине грандиознейший проект называют просто Полетом, зато именно так – с прописной буквы.

Старт назначен через год, точнее, через одиннадцать с половиной месяцев – 6 апреля 2162 года. Полетят двадцать человек – десять мужчин и десять женщин, – двадцать суперсчастливчиков из сотни тысяч кандидатов, прошедших первичный отбор. Всего же с просьбой зачислить в состав экипажа обратилось миллиона два желающих, насколько я знаю. Двадцать – из двух миллионов! Один шанс из ста тысяч! Я до сих пор не могу поверить, что мне так фантастически повезло. Хотя, стоп! Так можно спугнуть Удачу – я еще не в двадцатке. Как раз на следующей неделе и начинается цикл окончательных испытаний, в результате которых и будет сформирован окончательный экипаж «Экспансии» – первого межзвездного корабля человечества.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Ирина – мир (греч.)